Ноябрь я не люблю. Так было всегда. С детства. Ноябрь - серая, промозглая пора. Единственная компенсация - подарок на день рождения на прикроватном столике, обнаруженный утром в один из из последних дней неуютного месяца. В детстве дар оставляла мама, сейчас - жена. Именно в эту пору чаще вспоминаешь тёплые летние страны - давнюю поездку на Балеары (Испания), до недавнего времени ЮБК Крыма и совсем ближнюю, заместившую Крым, Одессу. И так, совсем недавние воспоминания...    

У Одессы всегда, таки есть, чем удивлять.

А раз Одесса любит вкусно покушать, то и сюрпризы у нее чаще бывают кулинарного свойства.

В последнее время мне понравилось ездить дневным поездом.Тогда следующий день начинаешь с "чистого листа", с поиска кафе, где тебя накормят вкусным завтраком. Как правило такие поиски в Одессе заканчиваются удачно.

В этот раз в двух шагах от Нового рынка, который носит это название последние лет сто, на Торговой улице, я нашел внешне более чем скромное заведение с таким же неброским названием - "Домашняя еда".

Ассортимент не отличался большим разнообразием, но все было не просто вкусно, а по-домашнему вкусно. На вооружение была взята концепция харчевни: минимум наименований блюд приготовленных, при этом, качественно и, самое главное, с душой. Как призналась шеф-повар, пожилая женщина, вовсе не поварского вида, она следует обязательному правилу - заботы и плохое настроение оставлять за порогом кухни.    

Мой завтрак, который обошелся меньше двух долларов, следовало завершить чашкой хорошего кофе. Я знал места, где это можно было осуществить. На Дерибасовской.

Центральная улица Одессы каждый год выглядит по-новому. Перестройки, снос старых зданий и возведение новых бывают, слава богу, редко. Зато популярны ежегодные перестановки, словно это не улица, а комната в квартире.

У входа в Горсад со стороны Преображенской, приятной внешности молодой человек раздавал "шаровые" флайеры только что открытой кофейни. На живописной картинке можно было прочитать "Львiвська мануфактура кави"

На углу Дерибасовской и Гаванной я и нашел эту кофейню, будучи на 100 процентов уверенный, что здесь я получу первоклассный кофе, а к нему вкуснейший "пундык" в виде штруделя или пирожного.     

Расположился за миниатюрным столиком на краю тротуара, где можно было наслаждаться кофе и глазеть по сторонам.

Обслуживали заведение совсем молоденькие парни и девчата. Но не их юный возраст поражал: все они говорили по-украински...

Вей, Одесса шо случилось?! Шо произошло в городе всегда говорившего на "одесском", основой которого был русский?!

Вызывал удивление украинский официантов. Такому выговору не научишься за неделю. Это был естественный и правильный украинский, без каких либо заметных намеков на диалект. Я прислушивался, надеясь уловить западенские интонации и характерные словечки. Ничуть ни бывало! Скорее всего украиноязычных студентов хитрые львовские бандеровцы завлекали и привлекли к работе. Расспросить официантов можно было, но я как-то не удосужился это сделать. Теперь вот строю различные догадки... Ладно...

Но маленькие чудеса на этом не закончились...

Во-первых посетители кофейни абсолютно не реагировали на язык официантов, словно украинский был в повседневном одесском обиходе с екатерининских времен со дня основания города. Во-вторых... А вот во-вторых я обомлел при виде появившегося возле кафе персонажа...                         

"Пикейный жилет," - подумал я. Действительно, за соседний, более просторный столик, под столешницей которого декораторы устроили "выставку" различного вида кофейных зерен, усаживался персонаж из "Золотого теленка"...                   

  Мистицизм ситуации усиливался от присутствия через дорогу громады внешне отреставрированной в стиле живописного модерна гостиницы "Большая Московская", где Ильф и Петров разместили свой "Геркулес" - место работы литературного героя гражданина Корейко.  "Почти все они были в белых пикейных жилетах и в соломенных шляпах канотье."    
 
Это у Ильфа и Петрова... У меня же перед глазами, на расстоянии двух метров, устраивался за столом почтенного вида джентельмен в соломенной шляпе канотье, в белоснежной тонкой шелковой сорочке, белом пикейном жилете и тонкого сукна кремовом пиджаке. Галстук-бабочка присутствовал обязательно. Костюм завершали оливковые брюки и бледно кремовые лаковые башмаки. Последней жирной и финальной точкой в ансамбле служила тонкая трость с желтоватым костяным набалдашником. Выглядел господин в канотье чрезвычайно респектабельно. На безымянном пальце правой руки я заметил перстень с круглой формы темно-красным камнем.

Чтобы унять разыгравшееся любопытство, я воспользовался трансфокатором  от встроенного в мой смартфон фотоаппарата. Каково же было мое удивление, когда увидел увеличенное изображение перстня... Я узнал его! Такой же перстень есть у моего знакомого коллекционера. Это был перстень с рубином, с орлами по обе стороны камня. Перстень выпускника американской военной академии в Вест-Пойнте...     

 Это опять у Ильфа и Петрова: "... - Слушайте, Валиадис, - обращался он к третьему старику в панаме. Что вы скажете по поводу Сноудена?  

 - Я скажу вам откровенно, - отвечала Панама, - Сноудену пальца в рот не клади. Я лично свой палец не положил бы. И, нимало не смущаясь тем, что Сноуден ни за что свете не позволил бы Валиадису лезть пальцем в свой рот, старик продолжал: - Но что бы вы не говорили, Я вам  скажу откровенно - Чемберлен все-таки тоже голова. Пикейные жилеты поднимали плечи. Он не отрицали, что Чемберлен тоже голова."   (Нашему сегодняшнему Сноудену, как видно, российские чекисты, всё таки, залезли в ротовую полость... Иначе с чего бы это он запросился на родину, соглашаясь, даже, сесть в родную американскую тюрьму.)       

В реальности же современный "пикейный жилет" с американским милитарным перстнем, поднялся из-за своего стола и прошел мимо меня к другому миниатюрному столику, где успели расположиться молодая девушка и плечистый мужчина лет пятидесяти с короткой стрижкой. Те о чем-то оживленно болтали на английском. "Пикейный жилет" подошел вплотную к их столику и достал из белого полиэтиленового пакета, которого я раньше не заметил, какую-то газету и тыча в нее пальцем, стал что-то быстро говорить. На английском...

 "Де-ела..." - подумал я, - "как видно я стал свидетелем шпионской передачи информации..."      

Меж тем "пикейный жилет" вернулся к своему столику, быстро выпил принесенный ему кофе, достал из кожаного футляра средней толщины сигару, лихо закусил её качественными искусственными зубами, резво поднялся, перебросил из руки в руку трость и, легко подхватив белый пакет, зашагал в сторону оперного театра.     

Проводив его взглядом, я не стал особо беспокоиться, потому как "шпион Фунт", он же "пикейный жилет", скорее всего, не был российским агентом, а, раз так, то и волноваться нечего.

Прогулявшись по Дерибасовской в том же направлении, на углу Екатерининской обнаружил еще одно заведение родом из Западной - "Львiвськi пляцки". 

Само кафе смотрело окнами на Екатерининскую и в одной из витрин было устроено рабочее место кондитера, где он раскатывал тесто в тонкие коржи-простыни для штруделей. Летняя площадка же расположилась неподалеку на углу.  

Вызвав такси, отправился "пляжиться" в Отраду. Так вот, на vip-вский участок, я не смог попасть по причине его перегруженности. Пляж попроще и подешевле был заполнен процентов на девяносто. Пришлось довольствоваться им. Впечатление было такое, что на дворе середина июля, а не начало сентября.      

Вволю накупавшись и позагорав, ближе к вечеру, поужинал (или пообедал) в любимом ресторане "Вилла Отрада". Досталась, почему-то редкая в Одессе, до хруста зажаренная барабулька с нежнейшим, собственного приготовления, соусом "Тартар". 

Вернувшись в центр, застал Дерибасовскую в шуме и многолюдье. Опять таки, наступления осени и окончания курортного сезона здесь не наблюдалось. Напротив торгового центра "Европа" все также рыдал саксофон Олега Назарчука... Я прислушался... Да это же "Ой чий то кiнь стоiть..." - любимая песня моего папы. У Олега, я знаю, целый альбом украинских песен по-новому звучащих в джазовых аранжировках.
  
Всё так же битком набитые рестораны внутри и в кафе-шантаны  снаружи. Работают все подряд магазины. Жизнь - во всех проявлениях и оттенках!...

Вечер, однако, подкрался и выдохнул осенней прохладой. Идти "домой" на Пастера переодеваться было неохота. На сувенирном лотке купил черную футболку с белым национальным трезубцем и тут же, под сорочку, надел. Стало теплее и, даже, уютнее.   

Пройдясь по Дерибасовской, на "стометровке" от "Гамбринуса" до углового ювелирного на Преображенской, насчитал еще три заведения львовского происхождения: "Майстерня карамелі", "Наливки Львова" и "Lviv handmade chocolate". 

Вы меня спросите как Одесса отреагировала на это сладкое львовско-бандеровское нашествие?! Так я вам отвечу, что Одесса отреагировала  НИКАК, а если и отреагировала, то более чем спокойно.

Одесса на своем веку всякое видела, щупала и пробовала... Ну как ещё может реагировать население города, значительная часть которого, во всяком случае до недавнего времени, составляли евреи-ашкенази, которые переселились на украинские земли лет триста тому из Европы (Германия, Польша, Австро-Венгерская империя). Ох - пляцки! Ой - штрудель! Да откройте любую кулинарную книгу еврейской кухни! Вы найдёте там их! Разве что струдель и т.д. Основой почти всех львовских вкусностей являются кулинарные традиции Вены, Кракова... В Одессу пришли давние знакомые! Одессе даже не надо особо трудиться "переваривать" нововведение. Этот город может освоить и приспособить к своим нуждам все на свете! Быстро и легко.  

Я шёл и рассматривал нарядные "львовские" витрины. Сорочка была расстегнута и трезубец у меня на груди вполне просматривался. На этой "стометровке", среди идущих навстречу, нашлись трое(!), которые поприветствовали меня:

- Слава Украiнi!

- Героям слава! - отвечал я.          

Оттягивая возвращение "домой", я перешёл Дерибасовскую, решив побродить по Горсаду. Там, в центре, вплотную к беседке примыкала временная сцена, внизу амфитеатром были выставлены стулья: проходил "Утесовский фестиваль". Здесь был аншлаг. На многочисленных скамейках по всем аллеям сада, не имея возможности попасть ближе к сцене, сидели "слушатели" фестиваля. На крайней скамейке, ближе к воротам у выхода на Преображенскую, сидел пожилой мужчина в зеленой бейсболке. Когда я неторопливым шагом подошёл ближе, он, глянув на меня, воскликнул:   

- Ну и шо он себе там думает?

- Вы о ком?

 - А кто нам уже полтора года морочит яйца? Я - про этого... Ну..., х....ла! И шо, 84 процента его поддерживают?! Определенно - брэшут: я не поверю, что в России столько придурков! Ну процентов пятьдесят... И то... Слушайте, кто у него там консультанты? Они шо, не могут показать ему атлас? Там же все нарисовано! Там же русскими буквами написано - Укра-а-и-ина! И Одесса! Одесса, таки - Украина. А он шо? Он этого не знает?!   

Вдали вместе с Альбинони грустил саксофон, а семистах километрах от Дерибасовской все шла война.